Малая сцена
12+

С участием Алексея Зеленкова, Тимофея Дубовицкого, Гурия Гурьева, Юрия Комова, Николая Лоскуткина
Проект «Мой Пушкин»

Премьера

Скупой рыцарь

опера в одном акте, трех картинах
музыка Сергея Рахманинова
постановка Алексея Смирнова

Малая
сцена

исполнители

Постановщики

Либретто Сергея Рахманинова по мотивам одноимённой трагедии А. С. Пушкина.

Музыкальный руководитель и дирижер: Ара Карапетян
Режиссер-постановщик: Алексей Смирнов
Сценография и костюмы: Елена Бодрова
Художник по свету: Сергей Скорнецкий
Художественный руководитель постановки: Вячеслав Стародубцев

1 час

без антракта

исполняется на русском языке

Премьера состоялась 17 апреля 2017

Опера в одном акте, трех картинах на либретто композитора по одноименной трагедии А.С. Пушкина

«Великая русская литература дала жизнь не менее великим русским операм, при этом «поразительно, сколь замечательно ложатся на музыку творения гениального А.С.Пушкина! Особенно это касается его стихотворных поэм» (А. Майкапар). Один из таких шедевров – «Скупой рыцарь», маленькая трагедия Пушкина и написанная на ее текст опера Рахманинова.

«Трагедия без любовной интриги». Роковая власть золота над человеком, становящимся рабом своего богатства. В пьесе нет не только малейшего намека на любовную интригу, но и вообще каких бы то ни было элементов лиризма, поэтизации чувства.

При этом поразительна гениальность Пушкина, который, как писал Белинский, сумел придать образу скупого рыцаря черты подлинного высокого трагизма и заставил нас содрогаться «от трагического величия гнусной страсти». По «страшной силе пафоса» этот пушкинский образ достоин гения Шекспира.

В августе 1903 года Сергей Рахманинов (1873-1943), уже завоевавший европейскую известность как пианист и дирижер, отложив работу над оперой «Франческа да Римини», начатой еще летом 1900 года, обратился к одной из «маленьких трагедий» А.С. Пушкина. В 1906 году опера была постановлена и впервые исполнена вместе с другой оперой композитора «Франческа да Римини» на сцене Большого театра в Москве. Дирижировал Сергей Рахманинов.

Мощной трагической силой, непрерывным течением проникнута гениальная музыка рахманиновской оперы. Оркестровая ткань этого сочинения, которая концентрирует всю драматургию действия, поражает своей удивительной энергией, красотой и колоритом.

При этом зловещая, трагическая фигура Барона-скупца, одержимого жаждой накопления богатства, господствует над действием от начала до конца.

Картина первая

Молодой рыцарь Альбер из-за своей бедности не может явиться при дворе. Рассчитывать на помощь его богатого, но крайне скупого отца не приходится. Обычно юношу выручал ростовщик, но он перестал давать в долг и посоветовал Альберту отравить отца, чтобы овладеть наследством. В ярости выгоняет Альбер ростовщика, не желая принять вместе с извинениями даже денег, которые тот предлагает. И Альбер решает искать защиты у герцога.

Картина вторая

Старый барон спускается в подвал, где хранятся сундуки с золотом – все его счастье и смысл существования. Барон торжествует - теперь ему принадлежит мир, подвластно все, и не важно, какие страшные тайны хранят его богатства, Он открывает все сундуки и упивается зрелищем.

Барона тревожит лишь одно: его сын, безумец и молодой расточитель, унаследует его богатство. Если бы только мог он, барон, прийти из могилы и «сторожевою тенью сидеть на сундуке и от живых сокровища мои хранить, как ныне!..»

Картина третья

Дворец герцога. Выслушав жалобу Альбера на отца, герцог сочувствует ему и обещает поговорить с бароном наедине. Приезжает барон. Герцог велит Альберу уйти в другую комнату и ждать. У герцога завязывается разговор с бароном, его верным вассалом. Он укоряет барона, что тот совсем забыл двор и не бывает у герцога. Барон ссылается на старость, на свою неспособность участвовать в турнирах и других развлечениях двора.

После настойчивых вопросов герцога барон клевещет на сына, обвиняя юношу в покушении на его – барона - жизнь и на ограбление. В гневе вбегает Альбер и уличает отца во лжи. Барон вызывает сына на дуэль. Герцог прогоняет Альбера и стыдит отца.

Барону плохо; но, даже умирая, он думает только о своих сундуках.